Дети Лилит

     Em                     D              Em 
Под чёрным мостом, где сплетаются главные нити, 
     A              C           D       Em 
Где рыбы священные пахнут от страха и злости, 
                          D                Em 
Там встретились ангел-мздоимец и демон-хранитель, 
      A                C       D             Em 
Чтоб вечером, после суда, поиграть в чьи-то кости. 
 
Поставили на кон какую-то душу и круто 
Судьбу замесили в ознобе морского азарта. 
И в чётком чаду не жалея ни брата, ни брута,  
Под пот Абсолюта - икра и дроблёная карта. 
 
               A               Em 
   Пошла игра тут, пошла игра там, 
                 C       D         Em 
   Пошел блюзом дым, пошла кожей дрожь... 
                 A                 Em 
   Четырнадцать вето на семьдесят бед! 
   Но я сам по себе, я самба себе, не трожь!.. Не трожь!.. Не трожь!.. 
 
Портреты стерпевших и влажность, как в камере пыток. 
И каждый был прав, подвизаясь на собственной ниве. 
Но демон тогда проиграл и рога, и копыта, 
А ангел хитрил - и остался при крыльях и нимбе. 
 
Мангустово ложе в змеиных протравленных блёстках - 
Сменившим купейность перин на плацкартные маты... 
Я сам в этот миг прозябал на зыбучих подмостках 
И видел в лубочных берёзках живые стигматы.  
 
   Пошла игра тут, пошла игра там, 
   Пошел блюзом дым, пошла кожей дрожь... 
   Четырнадцать вето на семьдесят бед! 
   Но я сам по себе, я самба себе, не трожь!.. Не трожь!.. Не трожь!.. 
 
                      A                   Em 
      Не трожь меня, небо! Не трожь меня, яма! 
                      A              Em 
      Под гроздьями гнева на острове Ява 
                   A                Em 
      Я видел из чрева заплечного хлама, 
                  A             Em 
      Как книжная Ева листает Адама... 
      И я понял, что я - отпрыск Лилит. 
                            D C+7 D Em 
      И, знаешь, это болит. 
 
Что знают о жизни два этих бессмертных животных! 
Что помнят они о расплавленных трением душах? 
Что могут прочесть в своих жалких скупых подноготных, 
В подвалах их рвотных и в мягких надснежных баклушах!? 
 
У входа в чистилище - жирно и пахнет озоном. 
В подробностях жизнь, значит, смерть - это смерть каждой буквы! 
Кипящий бульон из меня называя "музоном",  
"Зачем ты поёшь?" - ухмылялись мне чертовы куклы. - 
 
   "Одной ногой здесь, одной ногой там, 
   Одним блюзом в раж, другим блюзом в ложь!" 
   Четырнадцать веток на дереве бед! 
   Но я сам по себе, я самба себе, не трожь!.. Не трожь!.. Не трожь!.. 
 
      Не трожь меня, темень! Не трожь, свет закона! 
      Я вышел из дела под хруст Рубикона, - 
      Из бледного тела, из смуглого лона, 
      Из водораздела Адама Кадмона... 
      Мы, видимо, - дети Лилит. 
      И, знаешь, это болит...