Облом

         Em 
На них облом обрушился в постели 
Воспоминания от Ильи до Кати, 
Они лежали и руками грели 
Все, что осталось от родной кровати. 
 
         Am 
Что на душе, под тем вперед и с песней. 
Полы прогнили, выступила порча, 
             Em 
Жизнь под кроватью тоже интересна, 
Но нужно, чтобы все тайком и молча. 
 
И разбивали лбы вопросов стаи, 
И терлось что-то о ы-трубы, 
Мы наблюдали, злясь, как зарастают 
Их окна чем-то безнадежно грубым. 
 
Глаза слезятся и вползают в щели 
И с любопытством там следят за нами, 
А мы лежали голые в постели, 
Как Lennon с Yoko, воплощая знамя. 
 
Мы руки сшили и связали ноги, 
И стали целым, искренним и важным. 
К постели этой все пришли дороги 
И стали ей, она, конечно, каждым. 
 
То, что не ясно, то и есть мы сами. 
Ты хороша, я тоже не подарок. 
Поют за пазухой обглоданные камни, 
Закат сегодня уально ярок. 
 
Пошли все на ... ведь он забросил в сети. 
Мы спали вечность, чтоб войти в реальность, 
Мечты весной вернулись в свои клети, 
А идеальное - в материальность. 
 
Ох, было тошно и плясали тени. 
На всем следы отбоя, знаки смерти, 
Мы умирали - девочка и гений, 
Но не спасли любовь замерзшей Герде. 
 
Горели горы невозможных истин, 
В тени костров сверкали наши слезы, 
И боль была невыносимо чистой, 
И жгли нам души преданные грезы. 
 
Беды не ждали вырвавшись из плена, 
Свобода же все больше уходила. 
Ноздрями под рукой - паникадило, 
И крестится у образов измена. 
 
Как верно и чудно любое слово, 
Но далеко от истинного смысла, 
Когда пытаешься достичь совсем иного, 
То ничего в башку не входит, кроме свиста. 
 
Молчат в кровати теплым одеялом 
Предметы тела - рты, тела и ы. 
Отчаяние мертвых, знающих все темы, 
И верное, и вечное корыто. 
 
Все люди братья на большой кровати, 
Под одеялом не спастись от Рая. 
Ты подоткнула небеса на вате, 
И золотые зубы Гималаев. 
 
И век грядущий падал небоскребом, 
И мир весь был от горя снова продан, 
И, разрезая тьму голодным ревом, 
Кишела тварь непонятого рода.